Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2 - Александр Маркьянов

Выглядело все это армейское оружие, как и полагается внушительно и грозно, но я только хмыкнул — то оружие и снаряжение, которое я вез в Ирак, было несравнимо лучше. Хотел бы я посмотреть на М4 и М249 этих парней после первой же пыльной бури… Чем проще (до определенного конечно предела) — тем надежнее и лучше! А навороченная оптика и лазерные целеуказатели ничем не помогут, если оружие элементарно откажет в бою, забитое грязью и песком. Случаи такие уже были.

В том то и наше преимущество, частных контрактников в смысле оружия. Пусть оно не достается нам бесплатно со складов, пусть у нас нет гранатометов — зато мы комплектуем группы как хотим и чем хотим. Появилось, например, оружие телохранителей — PSD от LWRC под патрон 6,8 remington — так пока армия испытания проводит, пока лоббисты по кабинетам шныряют — мы проводим испытания и если надо, если дельное оружие — закупаем. У меня в арсенале было несколько Barrett М468 — прекрасная винтовка, лучше и желать нельзя. Единственно что — патрон нестандартный, дорогой и со снабжением в боевых условиях будут проблемы. А АК-SOCOM делает все то же самое — только патрон — старый добрый 7,62*39, русский, каких в Ираке полно. Вот так вот…

Сами спецы тоже выглядели внушительно и грозно — не чета нам, убогим частным контракторам. У всех на снаряжении висели боевые ножи, в основном AL Mar (особо в боевых условиях не нужные, как я успел убедиться), у некоторых (видимо авианаводчики по штату) специальные лазерные прицельные системы, совместимые с приемниками систем наведения всего, что летает (а смысл, если почти у каждого солдата на оружии — система лазерного наведения). Кое у кого прямо на шее (видимо как приманка для снайпера) были чехлы с биноклями. У каждого — пистолет, причем не штатные Beretta M9 или HK Mk23, а купленные за свои деньги, некоторые даже хромированные (вот дурь то). Глядя на это, я только нехорошо ухмылялся — снаряжение явно указывало на непрофессионализм его носителей. Например, мои оперативники носили складные ножи и тулы[14] в кармане. Боевой нож это сейчас скорее аксессуар, призванный показать крутость и кровожадность владельца, нежели полезный в бою инструмент. Из боевых ножей у моих оперативников были только штатные штыки к винтовкам — крайне полезная вещь. Очень удобно при штурме здания отодвигать шторы и занавеси, толчком штыка открывать двери. Очень удобно держать от себя на расстоянии невооруженных, но агрессивных личностей, удобно контролировать задержанных — команду "не двигаться" подкрепленную штыком понимают очень хорошо, даже если не владеют английским. Чехол с биноклем, висящий открыто на шее — явная приманка для вражеского снайпера, моего первого командира убил вражеский снайпер именно из-за открыто висящего на шее бинокля. И так далее.

В общем и целом — «спецы». Не хочу ничего плохого говорить про родную американскую армию — но их отделение в лесу или джунглях против моих контрактников и без авиа или артиллерийской поддержки не продержалось бы и часа — положили бы всех. Лучшие из армии сейчас на гражданку ушли — факт…

Долго ли коротко ли — а подошла и наша с Пикеттом очередь подниматься в салон — поднимались последними. Бойцы спецназа уже уютно расположились в салоне, сгруппировались по кучкам, сняли с себя бронежилеты и каски, рассовали их по багажным ящикам. По проходам ходили весьма и весьма привлекательные стюардессы, помогали солдатам размещать свое барахло, отпускали шутки и строили глазки бойцам. Те, разумеется, в долгу не оставались, но открыто не приставали. Не спецназ ВМФ, сразу видно. Моряки бы шанс не упустили. Нецензурная брань вперемешку с крепким армейским жаргоном отчетливо слышалась по всему салону. Милая армейская атмосфера — как ее мне не хватало…

Временно попрощавшись с Джимом и договорившись встретиться в салоне первого класса через полчаса, я по узкой винтовой лестнице полез в верхний салон. Место мое, отмеченное лежащим на сидении барахлом никто не занял, я быстро распихал все что нужно по багажным полкам, удобно уселся в кресле, пристегнул ремни. Черт, не первый раз вылетаю и даже не десятый — а нервничаю…

Через несколько минут громадный 747-ой глухо зашумел турбинами и вырулил в очередь на взлет, выстроившуюся из самолётов на рулежной дорожке параллельно взлетной полосе. Очередь на взлет — довольно частое явление в перегруженных и давно не реконструировавшихся из-за ограничения средств американских аэропортах, самолеты порой взлетают и садятся чуть ли не «хвост-в-хвост», рискуя в любой момент столкнуться. Двигались рывками — прошли несколько десятков метров и снова стоп, очередь настоящая. Пройдя наконец очередь, наш самолет быстро разбежался по бетонке, и я ощутил знакомое чувство, как будто пол уходит из-под ног. Подождал несколько минут, глянул в иллюминатор — самолет карабкался вверх под углом градусов сорок пять чтобы занять трансатлантический коридор. Под крылом уже синела водная гладь Атлантического океана — самолёт взял курс на аэропорт Ларнака, Кипр.

Через полчаса пришел и Джим с двумя своими замами — тоже сержантами, назвавшимися Пол и Стив — без званий, без фамилий, по-простому. Расселись, я уже успел заказать у стюардессы пару бутылочек аргентинского красного сухого, и огромную бутылку тоника, присовокупил к этому благолепию бутылочку «Дьюар» (известная марка виски — прим автора) из собственных запасов. Не привыкшие к такому великолепию, сержанты сглотнули слюну. Уже через полчаса мы наверное были лучшими друзьями на свете (при этом никто не заметил, что я пил намного меньше всех — вот она, крутая закваска из спецназа ВМФ и ЦРУ), болтали о том, о сем, в основном про то, что происходит в Ираке. Все трое побывали там не по одному разу и им было что мне рассказать. Мне же соответственно — было что послушать…

Судя по их рассказам, выходило, что на базы и укрепленные районы иракцы нападают нечасто, предпочитают обстреливать из минометов и запускаемыми с самодельных установок НУРСами (неуправляемый ракетный снаряд — прим автора). С чек-пойнтами хуже — там немного народа и массированное нападение вполне может привести к успеху. Погибших от обстрелов было мало, чаще всего применялись легкие 60 миллиметровые минометы, установленные в кузовах легких японских пикапов. Один два быстрых выстрела — и ноги, а погибнуть от разрыва 60 мм мины можно, только если она разорвется совсем рядом. Или если мина попадет, например, во временный склад горючего — одно такое попадание мои собеседники вспомнили, и полыхало, судя по их рассказам очень и очень неслабо.

С проводкой конвоев было хуже. Куча слабозащищенных машин, неповоротливые «наливники» с топливом идущие по одним и тем же маршрутам — прекрасная цель для РПГ. В последнее время появилось много фирм, срочно менявших кабины на грузовиках и тягачах с штатных на бронированные, после этого стало немного легче. От АКМ это спасало — но от РПГ не могло спасти ничего. Некоторые улицы в городах так и назывались — "аллеи РПГ". Ни Хаммер ни Страйкер, ни даже Бредли без дополнительного бронирования от современных гранат РПГ не спасали. Хорошо было только то, что гранаты к РПГ в Ираке были в основном старого образца, с истекшим сроком годности. Тот же Стив рассказал мне, как во время патрулирования в Хаммер в котором он сидел, буквально рядом с ним воткнулась граната от РПГ-7 и не разорвалась. Повезло — считай, в рубашке родился. Правда, в последнее время запасы старых гранатометных выстрелов кончались — а поступавшие неизвестно откуда новые были вполне современными. Вообще оружием, по воспоминаниям моих собеседников торговали практически на каждом углу, автомат Калашникова был непременным атрибутом настоящего иракского мужчины.

Слушая их, я только ухмылялся про себя — надо же проблему нашли — провести по ровной как стол пустыне конвой. Архаровцы… А не хотите, к примеру, прогнать конвой по разбитой в хлам проселочной дороге где-нибудь в Латинской Америке или экваториальной Африке. Когда на дороге заполненные водой ямы — не вылезет и слон, а от края дороги до ближайших кустов несколько сантиметров. И что там, в кустах — слон листья жрет, фугас на дереве висит или партизан с РПГ стоит — не видно и за десять метров. Вот в этих условиях прогнали бы пару конвоев — а потом бы мы и поговорили о сложностях.

Доставалось нашей армии и от фугасов — причем фугасов мощных, состоящих из нескольких, связанных взрывной цепью снарядов от гаубиц. Неразорвавшихся боеприпасов вообще было много, армейские саперные команды работали — но иракцы едва завидев неразорвавшийся снаряд, тащили его домой и потом продавали той же Аль-Каиде за пятьдесят — сто долларов. Иногда и пытались воровать с полевых складов, погибали от пуль охраны, иногда эти неразорвавшиеся снаряды взрывались в руках — но движение по сбору снарядов росло и ширилось. Правильно заложенный фугас мог «грохнуть» даже основной боевой танк М1А2 Абрамс. Сначала выручала грамотная инженерная разведка и розданные всем патрулям всечастотные излучатели помех, глушащие сигналы радиовзрывателей, а заодно и собственную связь. Но хаджи[15] учились быстро, и фугасы становились все более изощренными — инициирование взрывателя происходило по замаскированным проводам, сами фугасы тоже маскировались, закладывались в разбитую и сожженную технику, которой вокруг дороги валялось немало, и которую никто не убирал. В последнее время фугасы закладывали прямо под асфальт — если дорогу ремонтируют законтрактованные иракцы — жди сюрприза…